Побоище
Подъехали к проспекту, спешились на площади Ленина. Впереди орудуют технари. Они под прикрытием десантников растаскивают баррикаду из автомашин с пробитыми колесами при помощи тягача типа АТС. Подразделения, занимают места в боевом порядке. Мои находятся в общем строю, достали сигареты, курят. Пытаюсь пресечь «нарушение дисциплины», потом понимаю, что это они от волнения, и закуриваю сам. Слева построились десантники, у одних вижу отрезки телефонного пластмассового кабеля, а у других в руках зачехленные пехотные лопатки. Справа у стенки дома, сбились в кучку местные менты, стоят в нерешительности. Подошли пожарные машины и БТРы. В это время через мегафон Бакланов обращается к толпе с требованием разойтись, что в случае неповиновения будет применена сила. Обещанные ОМОНовцы так и не прибыли, как стало известно позже, их никто не привез, отказались местные водители, а у самих управлять автобусами духу не хватило.
Дается команда развернуться в цепь, отправляю группы по указанным местам, моя группа на правом фланге. Бакланов еще несколько раз обращается к толпе с требованием разойтись. Но никто не реагирует, со стороны Дома художника звучит музыка, толпа гудит. Дана команда на движение, солдаты ритмично бьют палками о щиты и с устрашающими криками движутся вперед.
Вперед выдвигаются БТР под руководством Зверева, но их забрасывают камнями и отрезками арматуры, и они вынуждены отступить. Солдат едва хватило перекрыть улицу. Некоторое время быстро движемся вперед, сопротивления не ощущаем. Справа толпа аплодирует и кричит «ура», «разгоните самозванцев, надоели». Ничего понять не могу, и эту группу оставляем в тылу, не трогаем. Слева на Доме правительства развивается флаг Грузинской ССР, а справа на балконе Дома художника, флаги США и «Независимой Грузии».
Первый ряд вошел в плотный контакт с толпой, пытаясь ее потеснить. Солдаты в тяжелом бронежилете (ЖЗТ) неуклюжи. Передо мной, одного из солдат выдергивают в толпу, он падает, его пинают ногами. Вырываюсь с группой вперед, отбиваем солдата и уводим в тыл. После первого контакта понимаю, что люди в толпе пьяны. Сопротивление усиливается, особенно на левом фланге, в нас летят камни бутылки и другие предметы. Цепь солдат разорвалась. В пожарных машинах, заперлись экипажи, и отказались применять водометы.
В районе КП, в центре, солдаты строят «каре» (черепаху), вижу как в строй летит огромный камень, ломает щит и выворачивает в кленом суставе ногу солдата. Его уносят в автобус медпункта, в котором уже разбиты все стекла. Рев стоит неимоверный, все напоминает кино о средневековом сражении. Пытаюсь собрать отбившихся солдат в строй и загородиться от камней. Но все бесполезно, солдаты просто пытаются увернуться от града камней. Силы явно неравны, еще немного и толпа рванет на нас, и мы будем просто раздавлены. Вижу шлейфы дыма от летящих в толпу со стороны КП нескольких контейнеров «черемухи».
Появляются машины скорой помощи, кто-то грузится в них в толпе, затем машины пытаются вырваться. Одна из них направляется в нашу сторону и врезается в строй солдат,. Лейтенант Осипов, ударом ПР разбивает лобовое стекло машины. Машина останавливается.
Кричу ему:
- Нахрена, это же скорая…
В ответ:
- Смотри, кто там!
Он разбивает боковое стекло. В салоне несколько здоровых грузин обросших щетиной. Извлекаем их и передаем милиции.
Опять восстанавливается строй, но уже смещенный к левому флангу. На правом фланге напротив нас солдат со щитами почти нет. Митингующие отошли на дистанцию и методично забрасывают нас камнями. Сверху из окон и балконов сбрасывают на головы солдат мебель, бутылки, цветочные горшки.
Табурет угодил в одного из солдат, он падает, затем встает, спрашиваю:
- Ты как?
- Ничего, нормально.
Как потом узнал, камнем досталось по голове и лейтенанту Маринину, но он не покинул строя и продолжал командовать своей группой.
Солдаты стали подбирать камни, и бросать в сторону толпы. Мне это не понравилось, но остановить их было бесполезно. Многим уже досталось камнями, бойцы были в ярости.
Поравнялись со входом в Дом художника, разбиваем стекла дверей. Внутри сторонники Цирители и Гамсахурдия пытаются препятствовать открытию дверей, распрыскиваю «черемуху», они убегают вверх по лестнице. Подоспевшие десантники вскрывают двери, и входят внутрь здания. Через некоторое время двое десантников появляются на балконе и сбрасывают флаг США и самопровозглашенной республики. Бойцы встречают это криком УРА!
Труднее всего бойцам АЗДН они на левом фланге у Дома правительства. Там продолжается ожесточенное побоище в полном контакте, из общего рева вырываются крики женщин.
Вместе с АЗДН и мои бойцы во главе с Марининым и Коневым. С нашей стороны толпа находится на дистанции. Продвигаться вперед не имею права, чтобы не нарушить строй и дать возможность митингующим уходить в прилегающую улицу. Многие так и делают. Нас ожесточенно продолжают обкидывать камнями. Если быть точным, кусками тротуарной плитки. До начала событий специалисты местного узла производили ремонт кабеля проложенного под тротуаром. Тротуарная плитка была вскрыта и уложена аккуратными кучками. Поэтому недостатка в «снарядах» у митингующих не было. Из за угла здания несколько человек периодически выскакивают, и бросают в солдат камни, расстояние метров 10-15, и камни зачастую ложатся в цель.
Кричу бойцам:
- Прикройте!
Те активно бросают камни в направлении толпы, не давая ей подойти ближе, и забросать меня камнями. Прорываюсь вперед вдоль стены, разбрызгиваю «черемуху 10» за угол, выхожу за угол и вижу убегающих, имитирую погоню. Группа около 10-15 чел убежала без оглядки. Считаю, что они больше не вернуться, возвращаюсь обратно. Моя группа ни на шаг не отстает от меня. Вот вам и эпизод про десантника с лопаткой.
Постепенно толпа оттесняется от дома правительства, смещается в сторону нашего фланга, многие уходят вдоль по проспекту и в прилегающие улицы. Цепь медленно продвигается вперед. Строй солдат поравнялся со следующей улицей (рубежу улиц Джорджиашвили и Леси Украинки). На улице справа появляется КрАЗ и идет на строй солдат и толпу.
Лейтенант Осипов со своей группой бежит наперерез машине, запрыгивает на подножку со стороны водителя и разбивает боковое стекло. Два человека выскакивают через вторую дверь и убегают. Осипов садится за руль и останавливает КрАЗ в нескольких метрах от толпы и строя солдат. Подоспевшие бойцы открывают капот, обламывают какие то трубки. Двигатель глохнет и машина катится назад по улице, никого не цепляет, останавливается, врезавшись в угол здания.
На проспекте остались самые агрессивные боевики. Цепь выровнялась, но сопротивление еще сильное. Мы поравнялись, как я помню с музеем или театром, впереди в районе площади Республики, проспект перекрыт автобусами, за ними и перед ними толпа. Обернулся назад и увидел, что в тылу никаких омоновцев нет, прилегающие к проспекту улицы не перекрыты. Холод пробежал по спине при мысли, что если толпа обойдет нас с тылу, то раздавит. Невероятно, почему они не пошли в обход. Солдаты после более чем часового активного боя изрядно устали, и разогнать нас уже не представило бы большого труда.
Слышу три громких хлопка. Строй солдат стал рассыпаться, пытаюсь дать команду на выравнивание, но делаю вдох, а выдохнуть не могу. Спазмы перехватили легкие, хожу и ищу место где есть воздух, наконец удается восстановить дыхание. Цепь солдат окончательно разбрелась, а толпа растворилась.
Так мы на себе испытали действие газа Си Эс, широко применяемого на западе и в отечественных гранатах К51. Через некоторое время солдаты отдышались. Мы сгруппировались по подразделениям. Наспех проверили людей, моя рота была в полном составе. У многих были ссадины и ушибы, несмотря на травмы и усталость все имели решимость держаться до конца. Правда у одного из солдат был сильный стресс, он «отключился» еще в начале сражения, и товарищам практически на себе пришлось нести его до конца операции.
Бакланов собирает краткое совещание, дает распоряжение на проверку и перекрытие прилегающих к проспекту улиц и организацию посменного дежурства. Проверяем подступы, выставляем посты. На проспекте периодически появляются боевики, но вот по проспекту на скорости проносится БТР, и они скрываются в прилегающих улицах.
Определяю место для отдыха. Солдаты ложатся отдыхать прямо на мостовой, некоторые умудряются заснуть. Пытаюсь заснуть сам, но ничего не получается, голова гудит, усталость во всем теле. В районе 12 часов дня приезжает БТР, прапорщик Столяров привез обед. С его слов узнаю, что им тоже приходилось отбивать нападение боевиков. Кухню и узел связи забрасывали камнями арматурой и бутылками с бензином. Одну полевую кухню подожгли, радиостанцию спасло только то, что у нее алюминиевый кузов и бутылки не разбивались, а отлетали. Бойцам удавалось их откидывать и тушить.
Так держимся до конца дня и еще одну ночь. 10 апреля нас снимают, и мы прибываем на стадион. 11 апреля я, подполковник Бакланов и майор Маслов летим в Москву. Для меня этот кошмар закончился, а для Бакланова и Маслова он еще будет продолжаться.
