А я служил в мотострелковом полку в Тирaсполе, и поступил прикaз- послезaвтрa строевой смотр, приедет проверяющий из округa. Целый день зaнимaлись строевой подготовкой, репитировaли приветствие: Ротный:
-Kaк только проверяющий скaжет : "Здрaвствуйте товaрищи мотострелки!" - все вaше стaдо должно дружно промычaть: "Здрaвия желaем товaрищ генерaл!", a когдa он скaжет :"поздрaвляю вaс с нaчaлом нового учебного периодa!", орите что есть духу, три рaзa: "Урa! урa! урa!" И шоб громко и четко! Поняли, олухи?! Для особо тупых поясняю: после первой фрaзы проверяющего - "Здрaвия желaю товaрищ генерaл!" , a после второй - "Урa! урa! урa!" Или вы все тaкие дебилы, что и до двух считaть не умеете?!! Репитиция зaтянулaсь допозднa, но в результaте ротный остaлся доволен тем, кaк мы орем приветствие. Ha следующий день с утрa должны были приступить к уборке территории. Hо по иронии судьбы проверяющий не стaл зaдерживaться в других полкaх, a ломaнулся прямо к нaм. И вот он является, кaк снег нa голову, нa день рaньше. Kомполкa в пaнике - территория не убрaнa, нa плaцу мусор, бордюры/зaборы не побелены, листвa не выкрaшенa в зеленый цвет! Он орет нa ротных, те нa комвзводов. Огромнaя лaвинa мaтa кaтится вниз по иерaрхической лестнице и обрушивaется нa рядовой состaв, деды пинaют молодых, молодые - духов. Hо делaть нечего - прикaз полку немедленно выходить нa строевой смотр. И вот полк стоит нa неметенном плaцу, нa ветру реет знaмя полкa и летaют кaкие-то бумaжки. Выходит проверяющий. Ротный делaет стрaшные глaзa и зверским шепотом: "Hу хоть с приветствием-то не осрaмитесь, долбоебы! ПРИГОТОВИЛИСЬ!!!!" Проверяющий: "Здрaвствуйте товaрищи мотострелки!!!" Полк: "ЗДРАВИЯ!!! ЖЕЛАЕМ!!! ТОВАРИЩ!!! ГЕHЕРАЛ!!!" Проверяющий, посмотрев по сторонaм и с укоризной в голосе: "Что ж вы территорию-то тaк зaсрaли, сволочи?!" Полк (Идеaльно дружно, четко и громко, кaк учили): "УРРААА!!!! УРРАААА!!! УРРААА!!!"

Нижеследующая история действительно имела место в Физтеховских лагерях в 1985, куда я был призван под знамена герцога Кумберляндского. Сортир у нас был в казарме. Такой достаточно продвинутый - со сливом в канализацию, в пол вмурованы Очки (именно с таким ударением это произносилось). И вот на наше дежурство по учебной батарее приключился засор этого сооружения, повлекший за собой всякие неприятности типа overflow и т.п. Прапорщик ничуть не был удивлен этим траблом, он был готов вступить в единоборство со стихией. Построил он наш дежурный наряд (ясный хер - прямо в сортире) и начал вещать с таким пафосом, какой отмечался лишь в обращении Жукова перед началом Берлинской операции.
- Товарищи! - начал он. - Мы должны грудью закрыть наших товарищей по оружию от взъярившейся стихии! Посему дежурный наряд своими полномочиями я преобразую в боевой расчетом. Дальше мы подивились радужным перспективам продвижения по службе, которые сулила нам такая реорганизация. Дежурный (старший наряда) становился командиром боевого расчета, 1-й дневальный - Оператором Первого Очка, и т. д. до Оператора Четвертого Очка. Операторы Очек были вооружены имевшимися у прапора девайсами, представляющими из себя 20-мм металлический прут, на конце которого была прилажена резиновая манжета, по своему диаметру соответствующая входному отверстию очка. Командир расчета был вооружен самым передовым в мире знанием, в соответствии с которым он должен был с четкостью метронома отдавать команды "Делай Раз!" и "Делай Два!". Услышав первую команду номера боевого расчета, занявшие боевую позицию возле Очек, должны были вонзить оружие победы в говнодышащее жерло, по второй же команде - извлечь его оттуда и принять исходное положение. ...Читатель, ты возможно уже смеешься. Подожди! В выполнении этой боевой задачи главное - это "слетанность" всей четверки, ибо те самые четыре Очка представляют собой сообщающиеся сосуды (со всеми ВЫТЕКАЮЩИМИ отсюда последствиями). Ежели какой из номеров расчета несколько запаздывал с погружением девайса, в лицо ему с леденящим душу звуком вырывалась зловонная кумулятивная струя... ...Даже если этому человеку была дана богом диавольская реакция и он ухитрялся убрать свою голову с линии огня, каловые массы, достигнув высшей точки траектории и равномерно распределившись в воздушном пространстве, накрывали ВЕСЬ! расчет с той стороны, откуда вероятный противник не ожидался... Выслушав в свой адрес особое определение со стороны боевых товарищей, незадачливый оператор спешил с выполнением команды в следующий раз и тогда троекратно ослабленная струя вырывалась на волю из Очек, операторы которых замерли в ожидании мига атаки в весьма пикантных позах. ...Сортир мы, конечно прочистили, а в характеристике нашего сотоварища, бывшего в тот день старшим, появилась запись : "В совершенстве владеет ракетно-ядерным оружием..."

История рассказана на встрече ветеранов израильских ВВС. Рассказана в присутствии главных героев и их жен, так что, скорее всего, правдивая. Итак, начало пятидесятых годов. Комадиром ВВС был генерал Эзер Вейцман (нынешний президент государства). Материальная часть оставляла желать лучшего, так что аэрофотосъемки производились на легких поршневых самолетах. И вот, такой самолет заходит на посадку. Пленка использована не до конца, так что, при желании, можно еще снимать. А прямо по курсу посадки, перед полосой, оказалась летняя большая душевая - т. е. просто огромная загородка без крыши. А в ней - огромный контингент ДЕВОК-военнослужащих. Пилот заходит на посадку, девки не обращают внимания, пейзаж - выше всяких похвал. Палец пилота уже лег на кнопку, но тут он вспомнил, что съемка очень важная, и что ее должны, не проявляя, прямо с самолета отвезти в Генштаб. Ладно, посадил самолет, сдал пленку, отрапортовал, а потом рассказал товарищам, что было. Через несколько часов в эскадрилье - звонок:
- Пилота такого-то. Позвали.
- Такой-то у телефона.
- Говорит Эзер Вейцман. Это вы зашли на посадку над душем, полным девок?
- Я...
- Засняли?
- Нет...
- Дурак!

С задержаниями связано много забавных историй. Вот одна из них. Некий следователь одного из РУВД Москвы задержал бомжа по подозрению в квартирной краже. Было ли это подозрение обоснованным, сейчас уже не установишь. Но тогда, уже затолкав задержанного в машину, следователь вдруг почуствовал себя плохо. Он с трудом довез бомжа до Бутырок и уговорил своего знакомого, дежурившего в тот вечер в охране, принять бомжа без оформления документов. Бумажки следователь пообещал привезти утром, когда немного отлежится.
Утром следователь лежал уже в госпитале с обширным инфарктом. Сменился с дежурства знакомый, так и не дождавшись постановления о задержании. Некоторое время спустя другой следователь отыскал-таки украденные из той квартиры вещи. А бомж остался в тюрьме. Здесь было неплохо - бесплатная кормежка трижды в сутки, прогулки, работать не заставляют. В общем, жить можно.
Вот он и жил, вполне довольный своим новым положением, и никому на это не жаловался. Тем временем следователь вышел из госпиталя, отправился долечиваться в санаторий, а затем вовсе ушел с оперативной работы. О бомже все забыли. Так он просидел всю зиму и следующие весну и лето. Наконец, в Бутырку нагрянула очередная комиссия. На стандартный вопрос "Жалобы есть?" бомж попросил увеличить ему выдачу курева. Разбирая жалобу, члены комиссии потребовали все материалы на арестованного.
Каково же было всеобщее удивление, когда материалов не оказалось! Выходило, что честный гражданин почти год незаконно содержался под стражей! Были извинения. Было обещание строго наказать виновных. Была даже денежная компенсация (собранная вскладчину этими самыми виновными). А потом бомжа очень вежливо выпроводили за ворота.
Однако приближающаяся свобода ничуть не обрадовала несчастного. На свободе не было ни еды, ни жилья, ни денег, ни работы. А надвигалась зима. Он стал упрашивать оставить его в Бутырках, обещая никогда больше ни на что не жаловаться. Но уговоры не помогли, и бомж обрел нежеланную свободу. Впрочем, у этой истории счастливый конец. Через несколько дней бомж снова прибыл в Бутырку, на этот раз со всеми необходимыми документами. В страхе перед голодной и холодной зимой он разбил витрину магазина, взял оттуда что-то и дождался приезда милиции.
В Бутырке он был помещен в свою прежнюю камеру, лег там и впервые за последнее время спокойно заснул. Впереди было несколько беззаботных лет.

70-е. Маленький номерной городок, затерянный в казахстанских степях. Население - смешанное: 50х50 = гражданские и военные. Тоска - глубоко зеленого цвета. Одно из немногих развлечений - охота на сайгаков. Тогда еще их всех не перебили, и они огромными стадами кочевали в окрестностях. Охотились порознь, т.е. гражданские отдельно, военные отдельно. Было у них что-то вроде негласного соревнования. Гражданские пользовали для охоты открытый "козел", а у военных техника была куда разнообразней и могучей. Выезжали в ночь. Отыскивали стадо. Врубали все фары на "дальний свет" и гнали его перед собой, паля что было мочи по конкретно офигевавшим от таких бойцов сайгакам. Ритуал, ессно, был отработан до тонкостей. Выезд (обычно пятница). Остановка. Прием на грудь. Остановка. Прием на грудь. Охотничьи байки. Прием на грудь. Прием на грудь... Если силы оставались, то охотились сегодня, если нет, то откладывали до завтра, просто расслабляясь пивком. В тот злополучный выезд сил было много... Далее на происшедшее лучше всего взглянуть трезвыми, сначала "гражданскими", а потом и "военными" глазами. "Гражданская" версия Они потом во всем обвиняли водилу, как самого трезвого, пившего через раз ("Я жжжж ззз-арулем!"). А до этого все шло что как. Нашли стадо. Погнали. Палили. Ну грохот, матерок, шутки-прибаутки, топот, блеяние... И тут, оставшиеся в стаде сайгаки как-то начинают разделяться, явно огибая что-то массивное. Ну нашим бойцам это до фени. Палят теперь во все стороны. Вдруг, в редкий момент затишья, впереди раздается вопль: "...Твою мать! Заряжай!!!..." Фары выхватывают стоящий в нескольких метрах танк, у которого медленно поворачивается в их сторону башня с мощным прожектором, бьющим прямо в глаза. Неведомая сила выбросила водилу из сиденья метра на 2 вверх и в сторону. Это-то их и спасло, т. е. "козел" завихлял, сбив прицел танкистам,
и 6-дюймовый снаряд просвистел в стороне... "Военная" версия Приехала проверка гарнизона. Штабного полкана, сопровождаемого комиссаром, для усиления впечатления, решили попотчевать охотой. Мелочиться не стали. Руководство гарнизона выделило для этой забавы Т-72 и само же приняло непосредственное участие в действе. Загрузились и к вечеру в путь. Два штабиста, ком. и комиссар гарнизона плюс водила - "экипаж машины боевой". Размах военный. Машина - образцово-показательная в боевой и походной готовности: полный боекомплект + пара ящиков "горючего" (напиваться никто не собирался). Только тронулись, надо было сбрызнуть удачное начало. Дали контрольную очередь из набашенного пулемета - отметили. В общем, пока вырулили на боевую позицию, первый ящик прикончили. Дальше больше. Пробный выстрел из пушки заслуживал по банке на брата. Тут полкан решил немного освежиться, рядышком с броней. Вчетвером его спустили на землю, наказав шумнуть из личного оружия, когда закончит и быстренько за свое. Полкан, значится, отбомбился. Рука привычно потянулась к кобуре ("шумнуть!")... И тут он видит несущиеся на него стадо в сполохах света, слышит свистящие вокруг пули, шлепающие о броню. Привычно, не успев ничего подумать, он обнаружил себя орлом, взлетающим на башню и орущим по-командирски четко: "Мудаки! Пробухали всю охоту!" Ком. гарнизона реагирует мгновенно на дружеское замечание старшего по положению, относясь к подчиненному наличному составу: "Е... твою мать! Заряжааааай!! Задраить люк!!!" ... Через некоторое время после выстрела, в наступившей тишине, слегка офигевшие руководители слышат осторожный стук по броне. Приказывают водиле уточнить обстановку. Водила высовывается из башенного люка и видит такую картинку: стоит мужик с поднятыми руками, а еще четверо залегли поблизости. Водила: "Ты кто?" Мужик: "Конь в пальто! У вас что там, крыша отъехала? Х...чите по своим!" Снизу и водилу спрашивают: "Ну, кто там?" Водила: "Он, эта, по-русски, вроде". Ну вылезли. Разобрались. Отметили... Тут вспомнили про водилу "козла". Дали очередь трассирующими. Потом пару раз из ракетницы. Скрашивая ожидание, приняли на грудь. Обменялись впечатлениями об охоте. Через час никто не пришел. Тогда решили поехать искать. Нашли часа через три, в какой-то канаве. На попытки приблизиться, сделался буйным. Выражался нецензурно. Грозился живым не даться. Налили стакан и отошли. Принял и успокоился. До следующей охоты...

В 1987 году в Москве появился первый ОМОН. Всем в диковинку. Им первым и пока единственным выдали резиновые "демократизаторы", до этого никто таких штук в глаза не видел. Естественно, стоило омоновцам появиться на улице, они вызывали массу любопытства. Я участвовал в одном из первых рейдов ОМОНа. Высадились мы на Пушкинской площади. Черные береты разгуливают по ней и ищут, нет ли где поблизости демократов или иных врагов народа. Тогда с ними был разговор короткий: "На площади был - пятнадцать суток!". Так вот, ОМОН охраняет, значит, демократию, а мы охраняем от них порядок. Многочисленным прохожим очень интересно, что это у них такое черное и длинное? К омоновцу подходит бойкий малыш и спрашивает: - Дядя, а зачем у вас дубинки? - Это зонтики, - угрюмо отвечает боец. - А почему резиновые ? - недоверчиво спрашивает слишком развитое дитя. - А чтоб не промокали! - нашелся омоновец.

В один из РОВД Московской области как-то нагрянул с инспекцией генерал-майор из главка. Он прибыл на персональной черной "Волге", которую оставил за углом, чтобы достичь внезапности. С этой же целью, видимо, он был в штатском. Зайдя в райотдел, генерал тут же заметил массу нарушений и беспорядков: отсутствие дежурного на рабочем месте, пьянство среди личного состава, нарушение формы одежды и прочее, что обычно считалось несущественными мелочами. Но инспектор был другого мнения о порядке несения службы и устроил всем грандиозный разнос.
Личный состав был выстроен перед дежурной частью и подвергался распеканию и прочим незаслуженным, по общему мнению, оскорблениям. Неожиданно генерал вспомнил, что ему срочно надо позвонить.
Кто-то в министерстве ждал его звонка, а может быть, он вспомнил, что забыл дома включенный утюг. Ему не хотелось, чтобы все слышали телефонный разговор, и он бросился к своей машине, чтобы позвонить оттуда. Генерал выскочил из подъезда и побежал к машине.
В это время кто-то из сержантов высунулся из окна и крикнул показавшемуся из-за угла наряду, что возвращался с патрулирования: "Эй! Держи его!" Милиционеры на улице, увидев бегущего генерала (напомним, он был в штатском) отреагировали вполне естественным и общепринятым в тех местах образом (вообразив, что перед ними убегающий нарушитель): сначала ему, не говоря худого слова, заехали резиновой палкой по морде, да так что тот на ногах не устоял; затем его прижали к земле, закрутили руки и сволокли в дежурную часть, ушибив по пути лбом об дверь, так как он пытался высказать какие-то претензии. Но вместо похвалы "отличившийся" наряд ждала самая суровая разборка.
Досталось на орехи и начальнику РОВД (он был снят с должности), и заместителям, и дежурному. Но вот крикнувшего из окна, к великой досаде генерала, обнаружить так и не удалось.

В одном отделе МУРа некоторое время успешно действовал детектор лжи. Было это в 70-х годах, когда о подобном приборе бытовали весьма фантастические представления. На столе возвышался солидный аппарат, одним своим видом внушая уважение. Впечатление усиливалось абсолютной проницательностью прибора, выявлявшего все лживые слова.
Сыщик, который работал на детекторе, а также его коллеги по отделу принимали строгие меры предосторожности для сохранения секретности устройства. Секрет же прибора заключался в том, что единственным действующим элементом его была лампочка, которую включали ногой под столом, когда допрашиваемый говорил неправду. Истинным детектором являлся сыщик, владелец аппарата, но ему воры и мошенники врать не стеснялись, ведь так принято; зато детектор лжи - другое дело, он вселял трепет пред могуществом науки.
Прикрыл это дело начальник - генерал-майор милиции, который каким-то образом прознал про детектор и явился проверить. Раскрывать ему правду не хотелось, но внятно объяснить происхождение прибора тоже не сумели. Да еще дернул черт нажать на кнопку во время тирады генерала про служебный долг и уважение к закону. Лампочка вспыхнула, следом за ней вспыхнул генерал и в расстроенных чувствах вылетел из комнаты. Кончилось дело тем, что он наклепал на самозванных экспериментаторов в КГБ, и соответствующие товарищи быстро и без лишних слов изъяли прибор. Надо полагать, что они разобрались в его устройстве, но все же его не вернули.

Некоторые люди считают, что милицейская работа - что-то вроде длинной серии "Следствие ведут Знатоки", в которой себе они отводят роль по меньшей мере Томина. Время от времени такие "герои" появляются с искренним желанием помочь то на Петровке, то в РУВД. Своим энтузиазмом и полным отсутствием знаний в избранной области они создают массу проблем, и от них там стараются избавиться. Один оперативник с Петровки, которого "достала" экзальтированная девушка, мечтавшая об оперативной работе, придумал хитрый способ от нее избавиться. Он пригласил энтузиастку "на ответственнейшую операцию". Морозной январской ночью опер отвез девушку к наглухо забитым воротам, которые присмотрел для этого еще днем. Он предупредил, что через эти ворота ночью воры будут вывозить похищенное ими заводское оборудование. Он оставил девушке рацию и отъехал. Несчастная энтузиастка почти всю ночь простояла на морозе в легком пальто. Утром опер вернулся, забрал у нее рацию и отвез жертву собственного энтузиазма домой. Все кончилось благополучно, она даже не заболела. Но на Петровке энтузиастку больше никто не видел. О своем успехе опер рассказал коллегам. Один из них воспользовался тем же методом, чтобы отвадить одного рабочего ЗИЛа, который уже надоел ему со своими инициативами. Поставив беднягу под те же ворота, причем безо всяких раций, опер уехал спать. Среди ночи его разбудил звонок дежурного по городу: "Ваши воры задержаны с поличным. Звонил ваш внештатник. Группу из территориального отделения милиции я уже направил." Встревоженный опер пулей примчался в отделение. Там уже сидели воры - двое работяг с местной фабрики, выносившие запчасти. Они не ожидали засады и теперь наперебой "топили" друг друга. Опер только вздохнул и решительно прервал излагавшего очередную "идею" внештатника: - У меня тоже идея. Иди-ка ты лучше к нам в штат! Опер сумел уклониться от шефства над новым сотрудником.